6.

В городе день так и не наступил, и, кажется, ничего не изменилось, кроме одного, пожалуй: теперь Интегра точно знала, что делает здесь. Ей нужно отыскать своего вампира. Живого или мертвого. Хотя точнее – не-мертвого или мертвого, мрачно улыбнулась самой себе леди Хеллсинг.

Рыжеволосую девушку ей, конечно, не найти, как не найти и того места, где они встретились. Но, быть может, ответ даст кто-нибудь другой.

Безглазые люди улыбались ее нетерпению и понимающе кивали – никто не удивился, никто не отказался ей помочь, никто не сказал, что не знает высокого черноволосого человека (на этом слове сама Интегра неизменно спотыкалась) в красном плаще. Все, к кому она обращалась, указывали дорогу. И все требовали своей платы.

Толстый клерк взял у Интегры правую перчатку, рыжий мальчишка – левую. Красавица с алым ртом и в лаковых туфлях на огромных каблуках попросила галстук. Усатый полицейский забрал часы, компания подростков – пуговицы с пиджака. Дальше она уже не помнила, лица стерлись и слились. Зажигалка, сигареты, ручка, носовой платок…

И город пропускал ее, вел по указанному пути. Интегра почти бежала по темным улицам, уже не глядя на дома, вывески и людей, спотыкалась о выбоины и трещины в асфальте, хватала ртом ледяной, обжигающий горло воздух – и каждый раз опаздывала, на пару минут, всего на один шаг. Эхо выстрелов, растерзанные тела на земле, пятна крови – следы и знаки, которые она научилась читать еще в детстве. Вампир был здесь – ее не обманули ни разу. Но он всегда успевал уйти раньше, и ей раз за разом приходилось начинать все сначала.

* * *
От усталости дрожали ноги, а холод, казалось, добрался уже до костей. Бесполезно, все бесполезно! Пора возвращаться, решила Интегра. Она не сможет найти здесь Алукарда, сегодня не сможет точно. И потом, ей уже нечего отдать проводникам, разве что... А пистолет она не отдаст никогда: такое безумие не по ней.

Как отсюда выбраться? Попытаться дойти до особняка? Выстрелить себе в голову и проснуться? Что, если все это время она беспокоилась не о том?

Интегра обхватила плечи руками, пытаясь хоть немного согреться, и привалилась к стене. Надо что-нибудь придумать.

Он подошел к ней сам, вынырнув откуда-то из темноты, – седой джентльмен с тростью в дорогом костюме, чем-то напомнивший сэра Айлендза, если только представить, что у него нет глаз и обычной спеси на лице...

Сэр Айлендз умер полгода назад. Так что все может быть.

– Доброй ночи, юная леди, – учтивый поклон. – Вы кого-то ждете?

От ласковой развязности Интегру бросило в жар. За кого он ее принимает? За шлюху, поджидающую клиента? Пусть только попробует! Хотя… Посеревшая от холода, в мятой, забрызганной грязью одежде, в пиджаке без пуговиц, с растрепанными волосами – и главное, главное (как она могла забыть!) – с черной повязкой на глазу. Леди Хеллсинг не смогла удержать истерический смешок: старый хрыч, должно быть, законченный извращенец!

Можно попробовать еще один раз, последний.

– Не жду. Но ищу, – ответила Интегра серьезно и твердо.

– В самом деле? Кого же?

Описание уже отточено до мелочей, и этот седой господин, конечно, покажет ей дорогу. Еще немного – и здесь о ее поисках узнают все; быть может, тогда ей будет достаточно всего лишь назвать имя.

– О, даже в таком огромном городе его нельзя не заметить! Он великолепен, не правда ли? А уж в бою… Неужели до сих пор никто не сумел помочь вам?

Интегра помолчала несколько секунд, взвешивая слова, и, наконец, призналась с усталым вздохом:

– Я не могу его догнать. Всегда опаздываю.

– Думаю, я смогу показать вам кратчайший путь, юная леди! Надеюсь, у вас найдется какая-нибудь безделушка мне на память? – старик оглядел ее с некоторым сомнением.

Интегра нащупала в кармане единственную оставшуюся у нее подходящую вещицу, покрутила в пальцах, сжала. Ей должно повезти. Сейчас – должно обязательно.

– Вот, возьмите, – на раскрытой ладони лежал серебряный крест – брошь, которую леди Хеллсинг вот уже десять лет прикалывала на галстук.

– Вы щедры, юная леди, очень щедры! Замечательная вещь, прекрасная работа! Но… серебро! – развел руками незнакомец.

Что плохого в серебре? Другие довольствовались и меньшим.

– Мне больше нечего дать вам, – холодно ответила Интегра. Кроме пистолета с серебряными пулями. А его она не отдаст ни за что.

– Понимаю, понимаю… В таком случае, я осмелюсь попросить у вас нечто иное… Капельку крови, леди, если вас не затруднит, – старик улыбнулся, и в темноте сверкнули острые белоснежные клыки. Слишком знакомые клыки.

«Правильно не отдала “Вальтер”», – пролетело в голове, пока рука нащупывала пистолет.

– Откуда такое предубеждение, мисс? – он, кажется, вовсе не испугался и даже ни капли не встревожился, напротив – развеселился. – Вам не нравятся вампиры? А разве сами вы ищите не вампира? И какого вампира!

– Да, пожалуй, мне не нравятся вампиры, – скривила губы Интегра. – А вы, стало быть, хотите укусить меня?

– Что вы, что вы! – всплеснул руками джентльмен. – Разве бы я осмелился предложить юной леди такую… интимность. Просто каплю крови, не более. Ваша брошь тут придется как нельзя кстати.

Почему бы и нет? Это, по крайней мере, было ей по карману. Леди Хеллсинг расстегнула замок и уколола иглой большой палец раз, потом другой, сильнее. Тяжелая, черная в темноте капля набухла на коже. И что теперь? Старый вампир должен слизнуть ее? Интегру передернуло от отвращения. Это не Серас. Не Алукард. Чужая проклятая тварь.

Старик протянул ей руку, ладонью вверх:

– Позвольте капле упасть, большего не требуется.

* * *
На этот раз она бежала совсем иначе: легко, сосредоточенно, не тратя силы на отчаянье и ощущение усталости. Старый вампир сдержал обещание. Интегра успела. Успела увидеть, как длинное тощее тело растеклось по земле лужей крови и исчезло.